дневники опять глюкнули.

съели вчерашних избранных вместе с последней записью

"До чужой души далеко" Natuzzi

читаю уже часа три.

вот эта фраза меня вырубила окончательно:



"При желании Люциус мог спорить очень долго, причем он был из тех людей, которых из-за их безупречных манер просто так на фиг не пошлешь"

бывает заклинивает на чем-то... сидишь, и не можешь сделать.

_днями_

и сейчас.

моя воля не понимает слова "надо" (

посмотрела клип Миттас, посвященный Juxian Tang.

лежит здесь

начало, конец. момент, где появляется Блэк.

никогда эту историю не рассказывали текстом так, как это сделал Миттас музыкой и кадрами из фильма.

а жаль. я все же человек текста.



а как это расскажешь? то, как сменяются пейзажи за окном поезда; как вздрагиваешь от мысли-воспоминания; как кутаешься в плед, не изгоняющий холода - ибо не телесный он.

повседневность. ежеминутность.

грустно.

из сегодняшнего.

Катти Сарк была ведьмой?

не совсем так:



***

Cutty Sark вообще-то означает в Шотландии предмет туалета - так назывались короткие рубашки. Но клипер, а впоследствии и виски получили это имя благодаря Роберту Бернсу - в его эпической поэме "Том 0'Шантер" рассказывается, как главный герой Том встретил ночью на кладбище стайку ведьм. Одна из ведьм была весьма мила и грациозна, причем одета она была лишь в "катти сарк", коротенькую рубашку. Она исполнила столь волнующий и эротичный танец, что Том невольно воскликнул: "Браво, Катти Сарк!" Юная бестия, увидев мужчину, погналась за ним, но его спасла река - ведьмы не могут пересекать текущую воду; как только его кобыла вскочила на мост, ведьма схватила кобылу за хвост и оторвала его. Том спасся.

В 1869 году, когда был построен дивной красоты клипер, хозяин решил назвать его в честь ведьмы.

А виски названо в честь парусника.



***



p.s. лошадь жалко, которой хвост оторвали.

p.p.s. надо работать )

я хочу снова быть ребенком.

быть под защитой

листала сегодня страницы... кажется, знаю каждое слово по памяти.



***



Я молчал, не пытаясь дотронуться до нее. Вот она подняла голову; в лице, как в словах и голосе, ничего, кроме ненависти, страдания, женской обиды, накопившейся от сотворения мира. Но в глубине серых глаз я схватил и нечто иное, чего не замечал прежде, - или замечал, но боялся осознать? - отблеск естества, что не могли заслонить ни ненависть, ни обида, ни слезы. Несмелое движение, разбитый кристалл, жаждущий воссоединения. Она вновь произнесла, точно уничтожая то, что я увидел:

- Не-на-ви-жу.

- Почему же не отпускаешь меня?

Помотала склоненной до предела головой, словно вопрос был некорректен.

- Знаешь ведь, почему.

- Нет.

- Я понял это, как только увидел тебя. - Я подошел ближе. Она поднесла и другую руку к лицу, как бы предчувствуя повторный удар. - Теперь я понимаю, что означает это слово, Алисон, это твое слово. - Она ждала, закрыв лицо ладонями, будто внимая вестнику горя. - Нельзя ненавидеть того, кто стоит на коленях. Того, кто не человек без тебя.

Склоненная голова, лицо в ладонях.

Молчит, не скажет ни слова, не протянет руки, не покинет застывшее настоящее время. Все замерло в ожидании. Замерли дерева, небо осени, люди без лиц. В ивах у озера поет весеннюю песню дурашка дрозд. Голубиная стая под кровлями; кусочек свободы, случайности, воплощенная анаграмма. Откуда-то тянет гарью палой листвы.



John Fowles, The Magus



***

проспала 3 часа. больше заснуть не могу.

какое-то ужасное ощущение, что сердце бьется прямо в горле.

и температура кажется

плохо мне

пригласила старого знакомого в кино.

не вдвоем, в компанию.

он: ну их внафиг... не пойду с твоими скорпионами.



вот так

не выходит из головы.

прошло 2 года и 12 дней с нашей встречи.

а еще Чернышевская сегодня с этим дурацким заведением "Заводные яйца" *улыбается*, в котором выпито море шампанского.

я осенью начинаю тосковать.

еще... про Клариссу. завтра напишу. сегодня что-то плохо мне.